Здоровое отношение к раку — это не ставить между ним и смертью знак равенства

— Татьяна Александровна, почему, на ваш взгляд, в европейских странах превентивная онкология стала актуальна давно, а в России это направление только начинает зарождаться? И что включает в себя данное понятие?

— Слово “превентивная” пришло к нам из французского языка, и переводится оно как “предупреждение”. Превентивная онкология включает в себя целый комплекс мероприятий, направленных на раннюю диагностику онкологических и предонкологических заболеваний. На сегодняшний день они занимают второе место по распространенности  после сердечно-сосудистых заболеваний.

При этом у женщин на первом месте находится рак молочной железы, у мужчин — рак простаты. Рак толстого кишечника поражает в одинаковой степени оба пола. В целом, согласно статистике, за последние 100 лет онкологические заболевания выросли в 3,5 раза.

Если говорить о странах, то в Европе отмечается более высокая заболеваемость и смертность. В менее развитых странах с низким доходом населения, таких как Африка и Центральная Азия, выявляется низкая заболеваемость. Это связано с вложениями государства в меры профилактики и скрининга. Очевидно, что чем больше мы будем обследовать — тем больше выявлять.

В России каждый год онкологией заболевает около 700 000 человек, состоит на учете более 4 млн человек. Это примерно 3-4% населения страны. Умирают ежегодно около 400 000 человек. К сожалению, сегодня в России до 50% раковых заболеваний диагностируются на 3 или 4 стадии. У таких пациентов очень мало шансов на радикальное выздоровление.

— Почему так происходит?

— Пациент может не знать о профилактике, либо не использует все способы диагностики, потому что боится узнать об этом диагнозе. Либо в том месте, где он живет, просто нет возможностей для эффективной диагностики. По факту мы видим, что рост больных со злокачественными поражениями сегодня опережает усилия по профилактике. А мероприятия, направленные на борьбу с уже развившимся раком, который находится на 3 или 4 стадии, в настоящее время малоэффективны.

— То есть предупредить болезнь легче, чем лечить?

— Конечно, превентивная онкология — это целый комплекс современной медицинской науки, направленный на сохранение здоровья. А сохранить его возможно только за счет раннего выявления и своевременной коррекции дисбаланса в организме, который в будущем может привести к раку.

Если в прошлые века, когда много людей умирало от инфекций и травм, главной задачей врачей было сохранение жизни и проведение “экстренного ремонта” человеческого тела, то сегодня большинство людей обращаются к врачам из-за медленно развивающихся хронических заболеваний — сердечно-сосудистых, эндокринологических и онкологических. И здесь на первый план выходит ранняя диагностика, которая позволяет врачам начать своевременное лечение.

Превентивная онкология рассматривает организм человека как единую систему и учитывает глубокие биохимические процессы, которые происходят на уровне клеток и тканей. Основным принципом является не пассивное ожидание болезни и ее последующее лечение, а проведение предупреждающих мероприятий задолго до ее начала.

— Есть ли данные, в каких странах люди тщательнее следят за своим здоровьем, чтобы предупредить болезнь?

— Профилактика заболеваний в Европе и США, кончено, стоит на более высоком уровне, чем в России, и выявляемость рака на ранних стадиях там тоже гораздо выше, чем у нас. В России 25% опухолей обнаруживают только на 4 стадии, 25% — на третьей, и только 50% — на 1 и 2. А прогноз выживаемости на 4 стадии составляет всего 2-3 года.

Причин здесь несколько. Во-первых, в западных странах стали обращать внимание на проблему намного раньше, чем у нас, во-вторых —  это другой менталитет людей. У них из поколения в поколение передается информация о необходимости профилактики.

Я знаю, что в США страховая медицина построена так, что если человек не проходит скрининговые программы, которые проводят там абсолютно бесплатно, и у него вдруг выявляется заболевание, то страховщики умывают руки. Тому, кто пренебрег методами профилактики, не будут финансировать лечение. Такой подход пробуждает в сознании людей важность диагностики.

К тому же именно точный и своевременно поставленный диагноз — это 50% успешного лечения. Например, в Японии рак желудка всегда был самым распространенным онкозаболеванием в связи с большим количеством соли в еде. Введение специального скрининга позволило снизить смертность почти в три раза.

— Но не кажется ли вам, что в России люди боятся узнать о своих рисках онкологии? Мол, узнаю, буду себя накручивать, и точно заболею. Что бы вы посоветовали человеку в таком случае?

— Люди очень боятся онкологии, это так.  При этом многие при любом недомогании или болезненных ощущениях в теле накручивают себя и думают — наверное, у меня рак. Но онкология не болит на ранних этапах. Боль появляется лишь на 3-4 стадии, когда идет поражение нервных окончаний. Поэтому не надо сразу нагнетать себя, важно следить за своим здоровьем.

При подозрении на злокачественное новообразование, у человека часто появляется страх смерти, а у его близких — страх потери. И это порочный круг. При нагнетании ситуации у пациента не срабатывает доминанта — давай лечиться, есть возможность радикального выздоровления. А она действительно есть.

Даже к инфаркту люди не относятся с таким страхом, как к онкологии. Но здоровое отношение к раку — это не ставить между ним и смертью знак равенства. Жизнь с наступлением болезни не заканчивается. Да, наступают некоторые ограничения, слабеет иммунитет, нельзя загорать, нужно принимать специальные препараты, но возможность выздоровления есть, если правильно проходить все этапы лечения.

Я считаю, что человеку у которого есть фобия, особенно важно сдать генетическое тестирование. Оно делается один раз в жизни, после чего врач-генетик дает заключение, где четко обозначит, есть ли ген, способный привести к наследственному раку, доминантный или рецессивный это ген, и каким образом он достался человеку. Это позволяет врачу сделать правильные выводы и составить план наблюдения. Например, при доминантном гене риски заболеть составляют более 50%, при рецессивном — менее. Гормональная мутация в половых клетках передается по наследству 100%, а в соматических — не факт.  Тестирование может ответить на все наши вопросы.

— Риск наследственного рака передается по наследству только от ближайших родственников или от бабушек и дедушек тоже?

— Важно понимать, что рак вообще может возникнуть у любого человека. Онкологи говорят: “Каждый доживает до своего рака, если не погибает раньше от инфаркта или инсульта”. И главная причина болезни — генетические мутации в ДНК, которые происходят от разных факторов, в том числе, от хронического стресса. С годами таких клеток в организме накапливается критическое количество. Поэтому развитие опухоли в пожилом возрасте — явление закономерное. Но есть и наследственные формы болезни, которые из поколения в поколения передаются в одной семье, от бабушки — к маме, от мамы — к дочери. Путь к развитию рака для носителя такого гена короче. Если обычной клетке для превращения в раковую необходимо накопить 6 и более мутаций, то при наследственном генном дефекте достаточно всего 3-4 мутации.

— Какой процент от общего числа составляют наследственные онкозаболевания?

— На долю наследственных опухолей приходится 5%. Для сравнения —  от курения и неправильного питания риски увеличиваются до 30%. При этом при раке молочной железы вклад наследственных форм составляет 10%, при раке яичников — 15%, поджелудочной железы — до 7%, простаты — до 5%, желудка — 3%. Но риск стать жертвой болезни для людей, которые носят дефектный ген не просто выше, он практически фатален. Если для здоровой женщины  риск рака груди составляет 8-10%, то для носительницы мутации в гене — более 60%. Наследственная линия при раке толстого кишечника составляет практически 100%. Поэтому такие пациенты просто обязаны сдать генетический тест и регулярно наблюдаться.

— Можно ли сказать, что наследственный вклад в развитие болезни всегда индивидуален?

— Однозначно, мы всегда делаем семейный анамнез, но к нему нужно подходить именно индивидуально. Например, рак молочной железы или яичников может проявиться у женщины, у которой никто в семье не страдал этим заболеванием. При этом патологическую мутацию она могла получить от отца, а не от матери.

— Как часто нужно проходить наблюдение, чтобы не упустить момент?

— В идеале ежегодно. Ранняя диагностика направлена, прежде всего, на выявление предонкологических заболеваний. Например, чем раньше выявить полип в кишечнике, тем меньше шанс, что он переродится в рак. В среднем срок перерождения занимает 3-5 лет. Поэтому если делать колоноскопию каждые два года, то можно не допустить развитие болезни. И это именно то, к чему мы стремимся.